Как добыча «чёрного золота» стала бедствием для Республики Коми, а власти и контролирующие органы закрывают глаза на тяжелые экологические последствия.
Начало. История нефтедобычи в Коми
История нефтедобычи на территории современной Республики Коми берёт начало в XVIII веке. Именно тогда на реке Ухте были обнаружены первые поверхностные месторождения и начался промысел нефти. Тогда её набирали вёдрами и чанами, а век спустя, в 1868 году появилась первая нефтяная скважина. Город Ухта до сих пор неофициально называют «Родиной российской нефти». Однако, полномасштабное освоение недр начнётся сильно позже.
В советское время, в рамках индустриализации, нефтедобычей занялись заключённые. С 1929 года в Республике Коми функционировал Ухталаг, узники которого строили скважины и разрабатывали новые месторождения в рамках индустриализации, в том числе в Усинском и Ижемском районах республики. Пик освоения пришёлся на 60-70 годы прошлого века. В 1969 году Госплан и Министерство нефтедобывающей промышленности СССР приняли решение о форсировании освоения северных месторождений нефти Тимано-Печорской провинции, строительстве магистральных нефтепроводов Уса – Ухта и Ухта – Ярославль. В эти же годы началось строительство Усинска, ставшего в итоге столицей нефти в Коми и самым молодым городом республики.
В настоящее время Республика Коми стала и добывающим, и транзитным регионом: разработка Тимано-Печорской провинции привела к добыче в соседнем с Коми Ненецком автономном округе, часть нефти с которого также поступает на переработку в Коми, а часть уходит на терминал «Варандей» в Баренцевом море.
Коми традиционно входит в Топ-10 регионов России по объёмам добытой нефти. Только 2022 году объём добытой нефти составил 14,3 млн тонн — на 7,6% больше, чем в досанкционном 2021. Основные недропользователи — «Лукойл», подразделение Роснефти «ННК-Северная нефть», Нобель Ойл, ЦНПСИ (дочернее предприятие Urals Energy), Нижнеомринская нефть, совместное российско-вьетнамское предприятие «Русвьетпетро» и АО «Печоранефтегаз».
“Двигатель” протестов
Нефтедобыча составляет до 45% ВРП Республики Коми, при этом налог на добычу полезных ископаемых с 2009 года целиком уходит в федеральный центр. Даже с учётом всех льгот, щедро предоставляемых со стороны Правительства РФ сырьевым компаниям, за 2018-2020 год Коми перечислила в бюджетную систему России более 400 млрд рублей НДПИ по углеводородам. При этом сам регион катастрофически нуждается в средствах — бюджет Коми в последние несколько лет принимается с предельным дефицитом в 15% от доходов, а финансирование на строительство соцобъектов приходится буквально вымаливать у федералов.
Именно отношение федеральный властей Республике Коми как к сырьевой колонии стало двигателем экологических и политических протестов. На фоне нефтеразлива на Колве в 2021 году — в период думской кампании — набрал популярность и стал депутатом Госдумы коммунист Олег Михайлов, разгромивший на выборах кандидатку от «Единой России», Ольгу Савастьянову, экс-председателя комитета ГД РФ по регламенту и подругу Вячеслава Володина. Частью избирательной кампании Михайлова стали предложенный им ещё в 2016 году законопроект о замене старых нефтепроводов, а также инициатива «50/50», по которой предполагалось оставлять в добывающих регионах половину НДПИ по углеводородам.
Тяжелая нефть и аварии
Во-многом, добываемая в Коми нефть — тяжёлая, с содержанием серы в жидкости от 1%, а сероводорода в попутном газе до 15%. На Ярегском месторождении нефть и вовсе не является основным продуктом добычи — в растворе содержится большое количество кварцев и титановых руд.
Для примера: в 2017 году на месторождении им. Алабушина, принадлежащем «Лукойл-Коми» месяц горели нефтяные скважины. Ежедневно в воздух выбрасывалось до 20000 кубометров сероводорода. Ветер разносил ядовитый газ по округе, однако всё, что сделали «Лукойл» и республиканские власти — взяли в сёлах пробы воздуха промышленными газоанализаторами, которые «не показали превышение ПДК». Отборами проб воздуха занималась специально созданная комиссия, в состав которой вошли представители Минпрома Коми, Коми ЦГМС, “Лукойла” и сотрудники Усинского комитета по охране окружающей среды. То, что ветер в дни замеров дул в другую сторону, никого не смутило, а обследование местных жителей на предмет отравления, разумеется, также никто не проводил. Справиться с пожаром тогда помогли военные, обстрелявшие обвязку из артиллерийского орудия, чтобы скважины можно было беспрепятственно накрыть от доступа кислорода.
По словам бывшего министра природы Коми Романа Полшведкина, в республике ежегодно фиксируется до 20 разливов нефти, при этом ведомство учитывает именно прорывы труб, хотя экоактивисты считают за нефтеразлив любой инцидент, при котором нефть оказывается на почве или в водоёмах. Большая часть крупных аварий происходит из-за изношенности нефтепроводов, заложенных ещё в советское время и до сих пор активно эксплуатируемых. Однако добывающие компании, зная о том, что нефть в Коми сернистая и отлично разъедает металл труб, не стремятся заменять гнилые промысловые и магистральные трубопроводы.
Парадоксы
Помимо этого, в Коми существует проблема с консервацией старых скважин. Например, в Ухте нефть каждый год выходит на поверхность во дворах, вдоль реки, под жилыми домами. Всего в республике более 4500 заброшенных скважин, из которых 2000 — «ничейные» и находятся в нераспределённом фонде недр, а значит ликвидировать последствия выбросов нефти и газа должен регион. По сути, нефтедобывающая республика, у которой нет бюджетных средств, вынуждена искать деньги, чтобы от нефти избавиться. Парадокс. Показательно и то, что в июле 2023 года Госдума приняла изменения в законодательство о системе ликвидации накопленного вреда окружающей среде, по которым полномочия и обязанности по инвентаризации, выявлению и ликвидации объектов накопленного вреда возлагаются на региональные и местные власти.
Региональное Правительство, ставшее во-многом некомпетентным после прихода к власти в 2020 году единоросса Владимира Уйбы, к сырьевым компаниям относится исключительно с пиететом, не желая наказывать «кормящую руку» даже за крупные нефтеразливы. При этом тот же Уйба всякий раз убеждает население в том, что нефтеразливы не несут никакого вреда. В свою очередь экологи и оппозиционные политики в Коми давно сходятся во мнении, что нет такого штрафа, который не могли бы позволить себе выплатить нефтяники. А значит, что бы не происходило в стране и мире, жители Коми могут быть уверены в одном — нефти на их век хватит. Особенно разлитой в тундре и северных реках.
Виктор Кокарев